Яна Станиславовна Конт родилась в Эстонии в 1976 году. Росла в Эстонии, Германии, на Дальнем Востоке. Продолжает расти в Москве. Плодоносит редко, исключительно в неблагоприятных внешних и\или внутренних условиях. Поэтому о хорошем – не ищите.

сослагательное

Взять, под напрячься и родиться в семье рыбака,

ждать без истерик и пахнуть рыбой,

и избегать людей, тупики, изгибы,

и не считать красивым вид из окна,

и никогда не задуматься, что бы было,

если бы город и пробки, и море на 10 дней.

Она говорит: «не спеши, не спеши, любимый».

И я замираю.Родиться на острове и не думать о ней.

c. 134

завтра дожди, послезавтра опять жара.

пару часов не курила и чувствую запахи. скоро

скажешь «давай», а я уже не готова

что-либо делать. озоновая дыра

шепчет, что хочет расти. расширять сознанье

чем-нибудь недорогим уже не по мне.

я ведь и так давно наполовину в дерьме.

то, что я это вижу, наверное, странно,

но не тебе. у тебя еще детский взгляд

или уста младенца. а может быть, просто случай.

я просто вру тебе в сонные эти ресницы, слушай,

я просто вру тебе. также как всем подряд.

говори, говори, 

поиграй с тем животным, что гложет меня изнутри,

раздразни, его когти царапают жаркий мой рот после 3-го виски,

подойди ко мне близко, шагни ко мне слишком близко,

чтобы слышать, как он откликается. наоборот,

шаг назад, наблюдай за мной издалека

как кусает ладони, проснувшись, ползет по рукам,

как в моем животе плавниками шевелят огромные темные рыбы,

как сужает глаза, рвясь наружу, голодный, отчаянный зверь,

пожирает все мысли, меняет слова, мы, конечно, могли бы

по-другому, но ты говори, говори, что теперь.

что теперь.

Третий закон диалектики

Заболеваю. Ветер гуляет в квартире будто хозяин, 

переставляет вещи, хлопает дверью.

Кто я такая, чтобы указывать? Башня из трещин.

Скажешь, что будешь любить, а я и поверю,

стану искать в себе что-то слепыми глазами.

А ночью к тебе приходит чужой мужчина,

что-то настроить внутри, почти телемастер,

чтобы ты выдохнула в него – это счастье,

солью своей заливает твою глубину,

чтобы ты стала такой же, как все, на время,

чтобы внутри у тебя ничего не болело…

Думать об этом мне ни к чему, ни к чему,

и я говорю себе: хватит уже, хватит,

я гуттаперчива, просто возьму и забуду,

дело за малым, надо найти причину,

бога сменить. Поиметь теперь, скажем, Будду,

вспомнить, чего там о нем нас пять лет учили,

сыпать рисунки песком по три дня и смывать слезами.

Все изменяется, все проходящее. Было прекрасно

и перестало вдруг быть. Другая концепция счастья

или хотя бы гармонии. Или – или.

Снятся одетые мыши. Держа в кулаке,

чувствуешь скорость и силу биения сердца,

маленького и сильного. Надо бы было раздеться,

выпить горячего чаю, добавить водки,

перца и меда, чеснок и коктейль таблеток,

чтобы все звуки, вскрикнув, замерли насовсем.

Выпей, Алиса, из этой бутылки, вот и

cтала совсем малышкой, одетой мышью,

cтала большой и сильной. Такой, как все.

подстриглась два

короче, не бойся, еще короче.

она улыбается, медлит с ножницами перед зеркалом.

я не люблю парикмахерские. особенно те из них,

где не привыкли к странностями. не выкинуть из головы

у майкла джексона был парик,

только таблетки в желудке и руки в ссадинах.

это почти с меня написано. Марианская впадина –

трещина в старом асфальте рядом с твоей глубиной.

что ты творишь со мной, что ты творишь со мной.

ты понимаешь, не можешь не понимать..

в питере научили, что вместо блядь

правильнее говорить, что эмоции переполняют.

переливаются через край. а далеко ли до края

мне с таким ежиком на голове, в джинсах,

разорванных на коленках, с надписью едкой,

в вьетнамках за доллар пара

с громкого, липкого египетского базара.

в кризис такси тормозят гуськом выбирай любого.

мне по душе вон тот – у него радиола

громко орет и лицо подонка,

на повороте он наверняка нас убьет,

и я выбираю недолго,

рыбак рыбака.

закуриваю не спрашивая. москва-река

просто стоит на месте, совсем без течения.

как же мне у тебя попросить прощения?

межсезонье

День перерезал вены и в сумерки стек,

двери кофейни выдохнут запах корицы,

я загадаю, что мне должно присниться,

и опрокинусь в холодную воду, под лед

сна. И ничего не увижу. На мониторе

плавают рыбы, мечтают найти выход,

я просыпаюсь, беру сигарету, на выдохе

приоткрываю внутренний ящик Пандоры.

Это северный ветер уже пробирает насквозь,

это сила реки так растянула мост,

это путь от вокзала до набережной по прямой,

приезжайте, топитесь. Я думаю, кто я такой?

А тебе идет лето, пустая дача и рот в малине,

нараспашку все окна и чай три часа не стынет,

а у чайника мудрый вид и отбитый носик.

Этот день будет длинный и не закончится вовсе